>>219386
Уже более десяти лет прошло с тех пор, как Сирасака Сабуро изучал дизайн мебели в нью-йоркском “Купер Юнион”, однако со времени возвращения в Японию желания открыть магазин у него не возникло. Вследствие своеобразного артистического темперамента ли, но современные мебельные тренды его не волновали, и он затворился в мастерской в Каминогэ, где создавал изящные и элегантные произведения искусства, совершенно не заботясь ни о чем ином.
Изделия Сирасака отличались по вкусу от мебели Хида — немногие клиенты терпеливо ждали когда будет завершен даже самый простой стул — обязательно из красного канадского дерева, с обивкой из гусиного пуха и обтяжкой из китайского атласа — на красиво изогнутых ножках в виде кошачьих лапок — и в ту пору терпение проявлял Орихара Кохэй. Он выразил желание, чтобы выстроенный осенью особняк в Симода был весь обставлен мебелью, сделанной Сирасака. Обстановка была уже в целом готова, кроме невысокого комода, но он не злился и при малейшем поводе заводил машину и ехал в Сэтагая. Говорили, что недавно, когда Сирасака был в командировке, Орихара приезжал туда, чтобы поухаживать за его женой.
По всеобщему мнению, жена Сирасака, которую звали Мио, была красавицей и походила на кошку. Ходила она совершенно бесшумно и говорила мало. Большие глаза блестели, словно драгоценные камни, и когда она намеренно носила китайское платье, то ее талия невольно привлекала внимание. Мужчине средних лет она казалась очаровательной и напоминала в китайском платье то ли похищенную циркачами девочку, то ли цветочницу-проститутку, то ли один из соблазнительных цветков ночного Шанхая. Всем друзьям была известна дурная привычка Орихара класть глаз на чужое, и они считали, что лучше бы тот не преувеличивал силу денег.
Невозмутимый Сирасака не выказывал ни малейших следов ревности. Он, видимо, верил, что Орихара — не только богатый патрон, но и непревзойденный знаток искусства, обсуждал малейшие детали обстановки, от обоев до цвета ковра, будто надеясь превратить особняк в Симода в музей имени себя, и, когда Орихара приезжал в гости, постоянно задерживал его бесконечными историями о стажировке в Италии. Мио, надев подходящие сатиновые тапочки и склонив голову, разливала чай.
Ближе к Рождеству, когда сад у мастерской уже давно завял, и деревья стояли тихо, Орихаре позвонили и сказали, что нужный шкафчик — низкий, с резной полкой и одним ящиком — уже почти готов, так что можно приходить.
— Да, простите, я решил немного перекрасить стены. В мастерской грязновато.
Сирасака проводил Орихару в мастерскую, которая вся была покрыта виниловой пленкой. Только сегодня над кроватью, его гордостью, был снят купол, и она тоже была замотана в пластик. Видимо, из–за покраски отопление было включено на полную, и в комнате было душно.
-- А чем вы сегодня занимались? — Орихара переодел тапочки, уселся на стул в стиле Мин и тревожно огляделся. — А жена ваша?
-- Пошла в мастерскую. Ручки для шкафчика никак не получаются. Скоро вернется. Налить чаю?
-- Нет, я сам.
Как всегда, когда Мио не было, Орихара пошел налить горячей воды из чайника. Сирасака с улыбкой, которая появлялась, когда он говорил о работе, заговорил о разных веселых планах.
— Я сказал, что все уже почти готово, но я на самом деле опять задержался, потому что решил сделать небольшой рождественский подарок, отдельно сделать зеркало…
— Зеркало? — удивленно воскликнул Орихара. — Правда, неужели? Я хотел у вас на самом деле его попросить, но мне было неловко, что я отнял столько вашего времени. Поэтому я и не говорил об этом.
— Нет, что вы. Как вы бы ни думали, но комната без зеркала выглядела бы не совсем приглядно, а вы же, скажем так, любитель чистого рококо.
Глядя на то, как добродушно улыбается Сирасака, Орихара подумал, какой он простодушный. Он же художник, и я плачу ему деньги — само собой, с чего бы ему быть недобрым. Взгляд Орихара остановился на чашке в руках Сирасака, из которой шел пар. Орихара еще не дотрагивался до своего чая, и когда он подошел к кухоньке в мастерской, то почувствовал свежий запах медицинских трав.
— Что это вы такое пьете?
— Это? — Сирасака стеснительно улыбнулся.
— Настой. Лютиковые травы настаивают час на пару, сливают воду, добавляют мед и варят пять минут.
— И от чего помогает?
Вместо ответа Сирасака покраснел и внезапно показал левую ладонь:
— Афродизиак. Для этого.
— Ну, если вы стесняетесь…
Поставив кружку на стол, Сирасака вытер рот и сказал:
— От сидячей работы я немного обессилел. А Мио еще молодая и в расцвете сил… Какая жалость.
— И как, помогает? — Спросил Орихара, сглотнув слюну.