>>5173
Конечно.
Помню, года в 4, вечером, лёжа один в кроватке, пытался представить себе смысл нового для себя слова - "смерть". Представлял, как буду лежать, заколоченный в тесном гробике под землёй в темноте, а все вокруг будут играть в игрушки, листать раскраски, смотреть мультики, пить лимонад, кататься на каруселях. Топтаться там наверху, что аж отзванивает по дощатому дну.
Со мной приключилась тогда, возможно, первая паническая атака. Я пытался надышаться воздухом изо всех сил, пока ещё жив. Резво вскочил с кровати, чтобы скорее что-нибудь делать, пока не умер. Только бы не спать. Приблизившись к двери коридора, меня охватило противоречие. Ведь там, батя, который сидит в кресле. В узкой вазе, наполненной водой обмокает дубец. А мне велено спать. Я ещё некоторое время метался на месте, слёзы текли ручьями. Я тихо гортанно стонал. Один, в затемнённой комнате, не в силах даже кого-либо позвать. Тело не слушалось, сознания не было. Казалось, будто я газ под давлением, который хаотично перетекает с места на место. Надвигалось удушающее желание жить, жить так, чтобы усё увидеть и ниочём не пожалеть.
Подобное не раз ещё со мной случалось. Не хочу невольно соврать. Возможно, раз 100. Возможно, 200. 500.
Спалось по завершении такого эмоционального всплеска, обычно, крепко и забвенно.
Со временем меня всё больше раздражало подобное буйное бессознательное состояние. Я стал противиться, учился плыть против течения. Разрушались ширмы и мифы. Я утратил веру во многие вещи в такие моменты. Придумывал всевозможные сценарии, когда пребывание на этой голубой планете сравнимо с увлекательной экскурсией, походом в диснейленд, длинною в жизнь. Размышлял о сущности жизни, о людских страданиях, строил модели общественного уклада.
Спустя ещё некоторое время я нащупал определённое состояние, как мысленное течение, так и телесный ритм. Оно словно плотина, сдерживало наплыв атаки до момента, пока воды не утихнут.
Со временем, я умышленно воссоздавал атаки, изголодавшись по сильным эмоциям, позабытым ощущениям.
Теперь у меня и это не выходит. Лежу в пустоте, натянут, как струна. И не нахожу ничего такого, что способно заставить эту струну вибрировать и играть.
Боюсь ли я смерти? Конечно, боюсь. Это инстинкт. А инстинкты, как известно - гораздо древнее и сильнее разума.
