Но это не я, и в лося тоже не я стрелял. Как повлиять на лося который отказывается есть муку? Он лижет соль, а муку, сколько его не уговаривай, есть не хочет. Он смеётся надо мной, я в этом уверен. Если бы я стал лосем, я бы говорил только под музыку. За мной ходил бы человек с банджо, и как только я начинал вещать, он сразу бы играл. Возможно мексиканский оркестр звучал бы более органично, но банджо тоже неплохо, и мне не пришлось бы думать как возить, и где размещать всех этих мексов, и выделять целую комнату в которой они будут хранить запасные сомбреро, и маракасы с потными пончо. А ещё бы я поселился в Гватемале, нашёл бы там себе жуткую девку из местных. Такую, что никто бы не назвал её привлекательной. Чтобы все мои знакомые в разговорах между собой задавались вопросом: "Что он в ней нашёл? Она же никакая". А я бы одаривал бы её самыми дорогими подарками, и выполнял все её капризы. Ни для кого не секрет, что все лоси сказочно богаты, а в лесу живут только оттого, что они смертельно устали от людей. Я был бы единственным лосём социком. Сутками торчал бы в самых разных заведениях со своей гватемальской мартышкой и кучей друзей, чьи имена я не помню. А потом, спустя несколько лет я бы неожиданно всё бросил, и уплыл в Мурманск на байдарке. Лоси странные существа, как и люди, и совершенно невозможно понять, что твориться у них в рогатой башке. В Мурманске, я бы купил самый ржавый корабль, покрасил его в белый цвет, назвал мукой, и затопил в океане. А после этого, я бы попрощался с гватемальской образиной, и ушёл обратно в лес к остальным оленям. Там бы я первым делом стал бычить на самого рогатого из стада, и однажды кто-нибудь из его знакомых охотников, спрятался в кустах у озера, подкараулил меня, и выстрелил мне в жопу. А я бы почувствовав, что сейчас будет "всё" запрокинул голову и промычал на весь лес какое-нибудь непристойное слово. И в тот же миг банджо, замолчало вслед за эхом, а человек, который все эти годы тенью следовал за мной, играя каждый раз когда я открывал рот отрыгивая некоторые осмысленные звуки, он бережно положил бы свой инструмент на траву, и раздевшись до трусов, зашёл в озёрную воду, и искупался в ней.
И это было бы чудесно.